Форум

Икар
(рассказ)

- Человек не умеет летать сам. Он не птица. Он рож-ден… не летать. Не может, и не сможет никогда. Что вы мне говорите.
Илья Ужаков, директор авиаклуба «Дедал», быстро шел к трапу самолета, оборачиваясь к собеседнику и бросая отрывистые как лай реплики.
- Вы меня дурачите. Нет. Это все равно, что помогать создавать вечный двигатель. Наш клуб занимается реаль-ными вещами. Самолетами. Вертолетами. Воздушными ша-рами, наконец. Он не занимается полетами на крыльях. А вам, молодой человек, я бы посоветовал заняться чем-нибудь более… гм-гм…земным… Не дай бог свалитесь с не-бес, как этот… этот греческий…
- Икар, - сказал его спутник.
- Да. Икар. Всего хорошего. До свидания.
Ужаков порылся в кармане своей меховой куртки.
- А кстати, - сказал он.– Вот это как раз для вас.
В жизни Ужакова часто бывало так, что в некоторые, отмеченные самой судьбой моменты он находил в кармане необычные вещи: бумажки, ключи… Они были своего рода знаками, чем-то, что поворачивало ход событий кардиналь-но… Такой уж он был человек, директор авиаклуба Илья Ужаков.
Он вытащил руку из кармана. Бумажка, которую он за-жал в кулаке, была пригласительным билетом на лекцию за-езжего ученого, физика. Некоего Мухина.
- Вот, - протянул он бумажку своему назойливому спутнику. – Сходите, если не лень. Это ученый – настоящий! Да-с. Поверьте. И он вам как дважды-два докажет, что все ваши идеи – это бред, извините, сивой кобылы. Не обижай-тесь, это просто так говорят. Метафора такая имеет место. И, знаете ли, это все, чем я вам могу помочь. Всего хорошего.
Ужаков окончательно отвернулся, быстро поднялся по трапу и исчез в черной дыре люка. Его собеседник оша-рашено моргал глазами и мял в руках пригласительный би-лет.
- Но… ведь он даже не выслушал меня… - огорченно произнес этот странный человек в пустоту.
Самолет улетел. Пошел хлопьями снег. Человек смот-рел своими голубыми глазами, как в небо уносилась одна из его очередных блестящих возможностей… Маленький кре-стик уже давно скрылся в небе. Еще один маленький кре-стик.
========
В тайге у геологов родился ребенок. Это была девоч-ка. Родители ее, геологи, люди неординарные, я бы даже сказал - оригинальные, нарекли ее странным греческим име-нем Артемида. Девочка была на редкость спокойная, улыб-чивая. Ее очень любили ее мама и папа. И когда настала зима, и густой пеленой всюду повис снег, и когда маленький временный поселок геологов со всех сторон занесло снегом, девочку оставили зимовать. А дороги занесло. И на много километров вокруг была тайга, сугробы, голодные волки, и абсолютно не было никаких врачей.
========
Лекция подходила к концу.
Лектор, физик и, одновременно летчик, Викентий Сте-пановчич Мухин заканчивал доказательство очень сложной математической теоремы. Он уже исписал несколько досок своими интегралами и дифференциалами, корнями и степе-нями, рядами Тейлора и Лорана… Наконец, утомительная теорема была доказана, лектор с торжеством в глазах по-вернулся к зрителям. Бабушка на первом ряду убрала вяза-ние, а девушка на втором ряду быстро спрятала булочку, ко-торую она ела тайком от лектора.
Зрители ничего не поняли, но все-равно пребывали в состоянии удовлетворенного восхищения. Лишь один-единственный зритель с голубыми глазами, - понял все. И это был наш герой.
Кстати, пора его представить. Его имя тоже странное, но после Артемиды, читатель уже, наверно, ничему не удив-ляется. Его звали Анжелло.
Дело в том, что он был незаконным сыном одного итальянца – блестящего инженера, авиаконструктора, кото-рый еще в молодости переехал на постоянное местожитель-ство в Москву, где и сошелся, не долго думая, с прелестной дочкой своей домохозяйки. У нее (дочки) были огромные го-лубые глаза. Ими, наверно, и прельстился итальянец.
Говорят, на детях гениев природа отдыхает. Италья-нец был поистине талантлив, за что и угодил в тюрьму – времена-то были сложные и, как теперь говорят, неодно-значные. Анжело Иванович (в Советском Союзе гениальный итальянец принял имя Иван) родился перед самой войной.
Итальянец Иван был человек честный. Он предложил своей возлюбленной красавице с голубыми глазами, дочке домохозяйки, сердце и руку. Она отвергла и то, и другое, по-тому что была реалисткой и многое понимала в жизни, сама не зная, откуда это знание.
Однако в этом нет никакой загадки. Отец девушки, прежде чем окончательно бросить жену, многое поведал ей (жене) о своей работе в органах защиты пролетарского госу-дарства. Маленькая же дочка слышала все эти рассказы при полузакрытой какой-нибудь кофточкой настольной лампе, засыпая, усталая после беготни в детском саду. И теперь, когда выросла, она лучше всех ее подруг понимала, что итальянский инженер – не самый лучший отец для ее ребен-ка. Однако, ребенка она с ним завела, но оказалась совер-шенно права, так как ко времени рождения Анжелло, отец его уже сидел, как говорится, не на стуле.
Анжело рос. К концу войны,будучи еще школьником, он показывал весьма плохие успехи. Точнее сказать, был просто двоечником. Он принадлежал к категории задумы-вающихся. И обычно на уроках сразу же говорил ответы ко всем задачам. Ответы были правильные, но учительнице требовался «ход мысли», а не ответ. Такова наша школа, которая не научила маленького Анжелло никакому творчест-ву. Этому он сам научился.
Совершенно безграмотный мальчик мечтал о полетах в небо. Мать предложила ему пойти в модный и бесплатный аэроклуб, но у Анжелло не было желания летать на самоле-тах. И математика была для него необжитой страной. Да, он умел, и даже с годами развил в себе умение давать пра-вильные ответы, но на всех экзаменах – а в аэроклуб требо-валось сдавать экзамены - он попросту провалился. Ведь там тоже требовался "ход мысли", заключенный в стандарт-ные способы записи.
И он очень скоро понял, как взлететь в небо на крыль-ях без какого-либо мотора. Идея была настолько проста, что казалось весьма странным то обстоятельство, что она не пришла в голову никому до Анжелло. Более того, скромный юноша много раз пытался поведать свою идею разнообраз-ным людям, изобретателям, конструкторам, но его никто и никогда не дослушивал до конца. А ведь даже маленький ребенок без всяких формул легко мог её понять.
===========
Итак, лектор (если не забыли, его фамилия была Му-хин) радостно повернулся к аудитории и завершил лекцию словами: «Как видите, человеческих мускулов недостаточно, чтобы привести в движение механическое устройство, назы-ваемое в просторечии «крылья», которое подняло бы его в во…».
Анжелло смотрел на него с грустью. И этот грустный взгляд удивил Викентия Мухина. Он запнулся на посленем слове и спросил, обращаясь к одному-единственному чело-веку в зале клуба, который, кажется, его понял:
- Вы… я… сделал какую-то ошибку в подчете интегра-ла? – недоуменно спросил он.
- Нет, нет, - так же грустно ответил Анжелло. – Все формулы правильные. Вывод верен.
- Ну? И вы все же считаете, что полеты на крыльях возможны?
- Видите ли, - сказал Анджелло, - дело не в том, что вы неправильно решили задачу, вы ее – как бы это выразиться яснее, - неправильно поставили.
Викентий Мухин был ошеломлен.
- Как это? Как это?! Задача поставлена ясно: может ли человек летать на крыльях? Разумеется, без мотора. Какие могут быть вариации? Это сводится к следующим… э… уравнениям… вот… вот…
- Все это так, - отвечал Анджелло. – Я просто устал уже объяснять. Жизнь не сводится к уравнениям…
-Э, батенька! – воскликнул Викентий Мухин. – Этак вы всю науку похерите… Нет! Ерунда. Нужно принимать дости-жения ваших предшественников.
- Например, рыб, - сказал, улыбаясь, Анджелло. – Вы можете написать множество уравнений, и доказать, что ры-бы не могут плавать, так как они тяжелее воды, а энергии плавников не хватит, чтобы поднять рыбу вверх или удержи-вать в равновесии.
- Так ведь… у рыбы есть пузырь!
- Вот именно, - был уже готов рассмеяться Анжелло, - вам, Викентий Павлович, не хватает только пузыря, чтобы всплыть…
- Я Степанович, а не Павлович, - раздраженно сказал Мухин.
- Ну, Степанович, извините, Бога ради. Я не знал, и подумал Павлович.
- Да что вы себе позволяете? – воскликнул Мухин. – Да кто вы такой, молодой человек?
- Я – изобретатель, меня зовут Анжелло Иванович Берталуччи…
- Ах, изобретатель! И что же вы, батенька, изобрели?
- Свободный полет человека на крыльях.
- Бред!
- У меня есть работающий образец.
- Бред!
- Поедемте в мою мастерскую – я покажу его вам в действии.
- И не подумаю! Вы… вы – никто! Есть формулы! Есть научные степени! Вы – кандидат?
- Видите ли, меня выгнали из техникума…
- Ха-ха-ха… пропустите-ка, мне пора в гостиницу, - за-кончил столь эмоциональную беседу заезжий лектор.
=======
А девочка в тайге заболела. Тяжело, почти смертель-но. И ей могло помочь только одно-единственное лекарство. Но там, в тайге, не было не только этого, но и никакого дру-гого лекарства. Она горела в жару и жить ей осталось всего несколько дней.
Она лежала в постели и разговаривала со своей кук-лой. Она понимала, что надежды не осталось. Но она на-деялась. Так устроены маленькие дети, что даже если нет надежды, то надежда все-равно есть.
И кукла сказала ей, что над тайгой летит огромная до-брая птица. И она несет на груди баночку с лекарством. И скоро птица принесет ей здоровье и радость. И ни у кого не будет больше горя…
В комнату зашла заплаканная мама.
- Мамочка, - сказала девочка. – Не волнуйся. Мне ска-зали, что лекарство в пути.
- Конечно, в пути, милая Арти. Конечно. Скоро его привезут.
- Да, мамочка, прилетит большая птица и принесет ле-карство.
- Кто тебе это сказал, Арти? – спросила ее мать.
- Кукла, мне это сказала моя кукла, - ответила девочка, и мать, не выдержав, убежала из комнаты в другую, чтобы никто не слышал ее рыданий.
=======
Анжелло летел сквозь пургу.
Он пролетел уже много километров, и руки и плечи его безумно устали. Все-таки он был не птица, а просто человек. Крылья обледенели и почти не держали его, и он медленно терял высоту.
«Надо двигаться, надо сопротивляться, - думал он. – Девочка со странным греческим именем Артемида погибает без моей помощи. Осталось немного. Пурга слабеет».
И ему казалось, две птицы, похожие на чайки, сопро-вождают его полет справа и слева.
Однако, силы его были исчерпаны. Небольшие перио-ды свободного парения, которые раньше давали отдых его тренированным рукам и плечам, теперь не восстанавливали силы. Наконец произошло неизбежное: Анжелло упал по на-клонной на заснеженное поле, и крылья его с треском сло-мались от удара. Газ из них с шипением вырвался на волю. И он, со сломанными ногами, руками и ребрами, почти поте-рял сознание.
Его спас толстый наст снега. И не чувствуя боли Анд-желло погрузился в странное состояние бреда. Ему каза-лось, он лежит на берегу моря и вокруг него кружат чайки.
Одна чайка села возле него и сказала.
- Анжело, ты не птица. Ты тяжелее воздуха. Птице, чтобы взлететь, нужно всего лишь взмахнуть крыльями. Но у тебя нет перьев, и ты рожден ползать… Рожденный ползать, летать не может, как сказал господин Ужаков…
- Девочка Артемида погибает, она умрет, если не по-лучит лекраство, - ответил Анжелло. Ему показалось, он громко сказал это, но губы его не шевелились…
Неожиданно Анжело почувствовал, что какие-то руки подняли его искалеченное тело, открепили ремни от сло-манных крыльев и куда-то понесли. И он понимал, что это не сон и не бред.
===============
Оказалось - в поселке заметили какие-то огоньки во тьме. Это были фонарики на сломанных крыльях Анжелло. Девочка получила лекарство, Анджелло тоже спасли, хотя больше месяца он не вставал с постели. И никто не пони-мал, каким способом ему удалось преодолеть сто километ-ров от города до поселка в пургу, ночью. Когда все дороги замело сугробами в рост человека…
Это было невозмножно объяснить.
Но самое интересное – никто и не хотел что-либо объ-яснять.
Девочка выздоравливала. Человек, который упал с неба и принес лекарство – тоже поправлялся. Все хорошо. Все в порядке. Все словно бы вытеснили из своего мозга стремление что-либо объяснить. А то, что говорит этот странный человек, что-де он прилетел на каких-то крыльях… Ну… есть же чудаки и даже сумасшедшие.
Может он действительно сбежал из сумасшедшего дома? Надо показать обязательно его врачу-психиатру…
Вскоре наступила весна и Анджелло уехал…
=======
Прошло лет десять.
И вот Мухин и Артемида нашли друг друга.
Мухин был уже академиком, а Артемида – юной, неж-ной девой с развивающимися золотыми волосами. Мухин долго размышлял над загадкой изобретателя крыльев, и,представьте себе, понял, на чем было основано изобрете-ние Анжелло.
Артемида ничего не поняла, но она твердо верила своей кукле.
Анджелло летал. Она это точно знала и намеревалась найти своего спасителя.
- Видите ли, уважаемая Артемида, - объяснял Мухин. – Анджелло сам объяснил мне суть своего открытия. Когда он рассказывал мне про рыбу, он зафиксировал мое внима-ние на пузыре, который порождает силу Архимеда.
Эта сила, позвольте напомнить, равна весу вытеснен-ной телом воды… И мне почудилось, что он издевается надо мной. Какая рыба, когда здесь воздух, а не вода? Но потом я понял, что он не шутил. Наполненные водородом или гелием шары-аэростаты уносят воздухоплавателей высоко в небеса. Так почему бы не соединить принцип крыльев и принцип аэростатов? В этом и состоит его разгадка. Он надувал крылья гелием, очень легким газом, создавая своего рода «рыбий пузырь», и тем самым уменьшал фактор своего веса. Все мои формулы оказались не верными при этом граничном условии…
- Надо найти его, - заявила Артемида. – Он великий человек. В будущем люди прославят его изобретение… А я… я обязана ему жизнью…
Первым делом, руководствуясь женской логикой, Ар-темида потащила Мухина в аэроклуб. Седеющий человек с брюшком, бывший руководитель клуба, Илья Ужаков, был с ними крайне вежлив и обходителен.
- Поймите, - сказал он. - Это был просто неудачник. Он рассказывал мне о своем изобретении. Но был так коснояз-чен, что даже не довел своего рассказа до логического конца. Как вы говорите? Соединил принцип аэростата и крыльев? Ну да, конечно… Так можно взлететь, но разве это открытие? Вот я беру бутылку водки и кладу рядом с вашей сумочкой, мадам. Принцип сумочки я соединил с принципом бутылки водки. Разве это изобретение? Да это же и так очевидно, что рыбы плавают, объединив принцип пузыря и плавников… В наше великое время, когда наука создает сложнейшие приборы, недоступные пониманию профанов, разве это можно назвать открытием?
- Анджелло был образованным математиком… - заме-тил академик Мухин, - Он прекрасно понял все мое доказа-тельство невозможности полета.
- Ха! Но его собственное изобретение не стоило и кружки пива! Это не открытие, это и так очевидно,– заявил Ужаков.
- Почему вы говорите о нем в прошедшем времени? – воскликнула Артемида. – Где он теперь?
Ужаков налил себе полный стакан водки и опрокинул его в свое нутро.
- Он улетел, - сказал он уже совершенно пьяным голо-сом. – Улетел на своих крыльях. Боже мой, кто знает, и где он теперь? Он же не человек, друзья мои, он же ангел, Ан-желло…
И Ужаков уронил голову на руки.
=======
Мухин и Артемида шли по улице.
Дождь пилил по лужам.
- Я люблю вас, Артемида, - воскликнул Мухин. – Будь-те моей женой. Я стар для вас, но я – академик… Я много зарабатываю…
- Рожденный ползать, летать не может, - отрезала Ар-темида. Ее золотые волосы взметнулись как крылья.– Про-щайте, Мухин. Мы с вами никогда не полетим.
Она быстро пошла по переходу. Она – любила Анжел-ло и намеревалась его разыскать во что бы то ни стало.
Академик Мухин сел прямо на тротуар, снял шляпу и положил рядом с собой. Заходило солнце. Вокруг тухлой во-блы летали мухи. И ему стало очень, очень грустно. Потом он улыбнулся, взяв себя в руки, и сказал себе под нос: «Не хочет, ну и хрен с ней. А у меня такая шикарная квартира». Но и он все-таки понимал, что его квартира не стоит ничего, если в ней нет девушки с золотыми волосами.
Каждый в этой истории получил то, что заслужил.
Ужаков – водку и алкоголизм. Мухин – пост академика, квартиру,но ко всему этому – одиночество и безответную любовь, перед которой были бессильны его формулы. Арте-мида – надежду, Анжелло - крылья.