Форум

Из статьи В.И.Филоненко.

Первый крымский город, куда Грибоедов приехал прямо из Киева, был Симферополь.
Остановился он в единственной в то время гостинице «Афинской» на Салгирной улице. Гостиница эта находилась там, где теперь стоит дом, бывший Фокермана. Нечего, конечно, говорить, что гостиница эта была весьма и весьма плохенькая. Ища уединения и желая работать, Грибоедов старается сохранить инкогнито и избегает новых знакомств и встреч, делая исключение в этом отношении только для друзей и прежних знакомых.
А такие в Симферополе у него были: декабристы Орлов и Оржицкий и прежний его знакомый по московскому университетскому пансиону Суриков. Последний припоминает в своих воспоминаниях: «…Грибоедов часто услаждал меня на чужой стороне, посреди татар, в Крыму, своею певучею, раздумною игрою на клавикордах».
Известный путешественник первой половины прошлого века А.Н. Муравьёв тоже отмечает эту замкнутость и уединённость Грибоедова. Он жил с Грибоедовым рядом в соседнем номере, в этой же Афинской гостинице и всё-таки никак не мог познакомиться с поэтом. Помог случай. Однажды ночью Муравьёву что-то приснилось, и он стал кричать во сне. Тогда Грибоедов вбежал в номер Муравьёва и разбудил его. Таким только путём они и познакомились.
Сам Грибоедов так сообщает Бегичеву о своей жизни в Симферополе: «…Приезжаю сюда, никого не вижу, не знаю и знать не хочу. Это продолжилось не далее суток, потому ли что фортепианная репутация моей сестры известна, или чутьём открыли, что я умею играть вальсы и кадрили, ворвались ко мне, осыпали приветствиями, и маленький городок сделался мне тошнее Петербурга. Мало этого. Наехали путешественники, которые меня знают по журналам, сочинитель Фамусова и Скалозуба, следовательно весёлый человек. Тьфу злодейство! Да мне невесело, скучно, отвратительно, несносно! Таким образом я нажил кучу новых приятелей, а время потерял, и вообще утратил силу характера, которую начал приобретать на перекладных…»
24 июня, в среду, в Иванов день, Грибоедов выехал верхом из Симферополя по нынешнему Ялтинскому шоссе к истокам Салгира.
Дачка Перовского – ныне уже носящая другое название, «Кильбурун», – домик приятной, лёгкой архитектуры, первый пункт, который упоминает Грибоедов. Кругом – сады, минареты, тополя, надгробные камни с чалмами.
Татарская деревня – Аян, в полуверсте от которой источник Салгира, в известной каменной котловине – первая остановка поэта. Здесь его внимание привлекает пещера. Он пишет: «пещера, вход с двух сторон; спереди с шумом низвергается источник, слева род окошка; мы, разутые, лезем в него, цепляясь по голым камням, над нами свод, род пролома сверху, летучая мышь прилеплена к стене возле, и внутренняя продолговатая пещера позади нас. Мы сидим над самым Салгиром. М.Ш. называет это глазом. Вода холодная, как лёд…»
Инициалы М.Ш. невольно как-то выдвигают вопрос, с кем Грибоедов путешествовал по Крыму. Двух лиц мы знаем, это, во-первых, Александр Грибов, слуга поэта, о нем Грибоедов упоминает в письме из Феодосии от 9 сентября, и, во-вторых, Бороздин; о нем Грибоедов упоминает в своем дневнике, когда описывает свое пребывание в Кучук-Ламбате. Кто был третий спутник поэта, которого он скрыл под М.Ш., – неизвестно.
Скабичевский в своем биографическом очерке Грибоедова эти инициалы М.Ш. приписывает Бороздину. Он говорит: весь южный берег Крыма Грибоедов объехал с М.Ш. Бороздиным и слугою Александром Грибовым. Вряд ли это так. Насколько мне известно, Бороздина звали Андрей Михайлович.
Из Аяна Грибоедов направляется к востоку, мимо дачи Офрейна, проезжает через ущелье Альгар, деревню Човки и приезжает в ущелье Кизиль-Коба. Он пишет: «ущелье входит клином в гору, там родник сперва наружу, потом отвесно под землею, потом снова широкою лентою падает на камни и течет в долину, которая позади нас; орлиные гнезда, орешник, кизиль… своды, коридоры… накипи…»

http://asgriboedov.blogspot.ru/2014/09/blog-post.html